Алина Кашлинская: Выхожу замуж. Извините...
(прямой эфир интернет-радио портала chess-news.ru, 02.06.2015)
Запись интервью: 02.06.2015, 19.00
Длительность: 47 минут
Е.СУРОВ: 19.00 московское время, это прямой эфир Chess-News, у микрофона Евгений Суров и — Алина Кашлинская! Алина, добрый вечер.
А.КАШЛИНСКАЯ: Добрый вечер!
Е.СУРОВ: Вот звучит такая веселая-развеселая песенка — это что, у вас настроение такое? Хочу пояснить, что Алина сама попросила поставить эту композицию.
А.КАШЛИНСКАЯ: Когда я готовилась вчера к эфиру, думала, что наверняка вы попросите какую-то музыку подобрать. А я вот как-то сейчас погружена в учебу, и подумала немножко развеселить себя песней на эту тему, пусть и с другим уклоном. Мне предстоит диплом, завтра предзащита, немножко тревожно состояние сейчас.
Е.СУРОВ: Вы оканчиваете учебу, я правильно понимаю?
А.КАШЛИНСКАЯ: Да.
Е.СУРОВ: Чем предзащита отличается от защиты, напомните мне, пожалуйста?
А.КАШЛИНСКАЯ: Вот я завтра пойду и узнаю. Как я понимаю, это генеральная репетиция защиты.
Е.СУРОВ: А между прочим, я помню, как в 2011-м всё начиналось тоже с учебы — вы в эфире Chess-News рассказывали о том, как вы собираетесь поступать. И вот... Боже мой, как летит время. Люди успевают начать университет, закончить, а я всё в эфире сижу... А какой институт заканчиваете?
А.КАШЛИНСКАЯ: Я заканчиваю Российский государственный социальный университет, факультет — вообще я поступала на факультет психологии, а сейчас он называется «факультет психологии, социальной медицины и адаптационно-реабилитационных технологий».
Е.СУРОВ: Вы все-таки по жизни идете с тем, к чему вас тянет, к чему душа стремится. А душа, насколько я помню, стремилась именно к психологии.
А.КАШЛИНСКАЯ: Ну да, так получилось, что пошла на психологию, теперь вот заканчиваю. Может быть, немножко жалею в том плане, что имело смысл пойти на шахматы. Не для того даже, чтобы получить диплом тренера, а просто шахматистам учиться на кафедре шахмат не так трудно и там больше поблажек. А на факультете психологии — конечно, у меня тоже было свободное посещение, и большое спасибо Александру Николаевичу Костьеву, который все это устроил. Поэтому мне, наверное, грех жаловаться.
Е.СУРОВ: Из вас получится хороший психолог, как думаете?
А.КАШЛИНСКАЯ: Ой, я не знаю. Честно говоря, не вижу себя в качестве практикующего психолога. Посмотрим, жизнь, может быть, внесет свои коррективы.
Е.СУРОВ: Слушатели прислали вопросы — и на сайт, и Вконтакте. Мы к ним еще вернемся, а я хочу, во-первых, поздравить вас с бронзовой медалью на чемпионате Европы.
А.КАШЛИНСКАЯ: Спасибо большое!
Е.СУРОВ: На европейских первенствах до таких высот еще не добирались?
А.КАШЛИНСКАЯ: Нет. Вообще я тут подумала, что на данный момент это, наверное, самое высокое мое достижение. Если не брать в расчет юношеские успехи. Их не так много, но они тоже были. Но третье место юношеском на чемпионате мира — не думаю, что это прямо такой большой успех. По крайней мере, цели на тот момент у меня были гораздо выше, чем третье место. А здесь, конечно, результат превзошел все мои ожидания, и я считаю, что это первый такой достойный результат во взрослых шахматах.
Е.СУРОВ: А та самая подготовка к диплому не отвлекала от шахмат?
А.КАШЛИНСКАЯ: Очень отвлекала. Я в принципе человек эмоциональный и очень люблю нагнетать, нервничать, панику разводить, и в частности, во время чемпионата я очень переживала по поводу диплома. В выходной день занималась им. Меня это отвлекало, но я очень благодарна маме, которая была со мной, постоянно меня успокаивала, находила нужные слова, чтобы меня не съедала эта ситуация с дипломом.
Е.СУРОВ: Чем вам запомнится этот чемпионат в Чакви? Кроме бронзовой медали.
А.КАШЛИНСКАЯ: Мне лично — бронзовой медалью. Но в принципе, там много запоминающегося было...
Е.СУРОВ: Но когда пройдут годы, то в памяти, наверное, одна медалька и останется, да?
А.КАШЛИНСКАЯ: Ну, из хорошего — да. Но это такое хорошее, которое для меня лично перекрывает все недостатки, которые там были.
Е.СУРОВ: К сожалению, много информации о турнире, которую мы знаем, наверное, неточно, а чего-то, может быть, и не знаем. Поэтому я хотел вас попросить поделиться впечатлениями — сначала общими. Что все-таки еще запомнилось? Какие ощущения были, настроения, впечатления? А потом к более конкретным вопросам перейдем.
А.КАШЛИНСКАЯ: Мы приехали туда на день раньше. Приехали вечером, соответственно ничего не было видно, казалось, что вроде бы хороший отель, номера, в принципе, устраивали. А наутро мы увидели, где мы остановились... Прекрасное место стройки. Это, конечно, привело всех в шок — никто не ожидал такого, приезжая в пятизвездочный отель. Но могу отдать должное организаторам, что в сложившейся ситуации, на мой взгляд, они сделали всё, что могли. Шли навстречу по разным вопросам, помогали в решении любых проблем. Всё решалось быстро, четко и слаженно. Понятно, что стройку никто убрать не мог — это просто те условия, в которых мы оказались и которые мы должны были принять. Ну, а потом, день на четвертый, мы как-то смогли создать себе траекторию, по которой гуляем — круг 120 метров вокруг отеля, и там ходили кругов двадцать.
Е.СУРОВ: И так каждая участница одновременно, видимо?
А.КАШЛИНСКАЯ: Да, встречались очень часто. Повторюсь, условия оставляли желать лучшего, но, находясь уже там, надо было просто думать, как решать те проблемы, которые возможно решить.
Е.СУРОВ: Насколько я слышал, шум от стройки мешал и играть тоже, и так было от начала до конца — с этим уже не смогли ничего сделать.
А.КАШЛИНСКАЯ: Да, такое было. Во время партии были шумы. Больше всего мне понравилось, когда в половине первого ночи приехала какая-то аппаратура загружать плитку, которую там разбили. Но опять-таки, мы позвонили на рецепцию, и нам пообещали, что через двадцать минут они уедут. То есть чувствовалось, что люди стараются помочь по мере возможности. А во время партии — да, и виды очень красивые иногда открывались на рабочих...
Е.СУРОВ: А вот говорят, что обычно — чем хуже условия для игры, тем больше шансов, что не самые сильные игроки покажут какой-то результат. Как вы на это смотрите?
А.КАШЛИНСКАЯ: Я о таком, честно говоря, никогда не слышала.
Е.СУРОВ: То есть какие-то помехи всегда в пользу слабейшего. Так говорят.
А.КАШЛИНСКАЯ: Если честно, я не очень замечала помехи. То есть я слышала иногда шум во время партии, но в основном я сижу, прикрыв голову руками, затыкаю уши пальцами. Я достаточно сконцентрирована на игре, чтобы не замечать этого.
Е.СУРОВ: Вот вы играете, играете, и к какому-то туру начинаете, может быть, понимать, что что-то в турнире идет не так. У вас было такое или нет? Я уже подхожу к теме возможного читерства.
А.КАШЛИНСКАЯ: Я, если честно, вообще не обращала внимания на выступление Санду (я так понимаю, что вы все равно к этому вопросу перейдете, поэтому давайте перейду к нему я). Не обращала до того момента, как в выходной день меня спросили, готова ли я подписать письмо против Санду. Моя позиция такова, что — может быть, это в силу возраста — я чуть-чуть наивная и верю, что все люди честные. И я не верю, что она занималась читерством. Мне не хочется в это верить. И я сказала, что я верю в её честность, и соответственно, если я в это верю, то не имею права подписывать эту бумагу. Вечером я узнала о том, что существуют два письма. В одном говорится о пятнадцатиминутной задержке без упоминания имен, а второе соответственно за то, чтобы отключили трансляцию у Санду. Я подписала одно письмо, так как в этой мере — задержке на пятнадцать минут — не нашла никаких минусов. Она абсолютно не переходит на личности. При этом мне казалось, что какие-то сомнения она может убрать. Сейчас такая ситуация сложилась, что... Я тоже читаю и ваш сайт, и фейсбук, где сейчас очень активно обсуждают это. И как я вижу, люди сейчас разделились на два лагеря: в одном те, кто поддерживает пятнадцать шахматисток, подписавших то письмо, во втором — те, кто очень яростно их критикуют, обвиняют во всех смертных грехах.
Е.СУРОВ: Я бы чуть-чуть подправил. Может быть, и такое разделение тоже есть, но, наверное, в более глобальном смысле разделение произошло на тех, кто думает, что скорее было читерство (или уверен на сто процентов), и тех, кто думает, что скорее не было (или уверен).
А.КАШЛИНСКАЯ: Возможно, вы правы. Но мне во всей этой ситуации не нравится, что идет ярая критика этих пятнадцати шахматисток. Люди настолько уверены, что Санду читер или не читер... То есть меня смущает вот эта стопроцентная уверенность. На мой взгляд, стопроцентная уверенность может быть только у одного человека — у неё самой. Все остальные могут высказывать какие-то догадки, домыслы. Я допускаю, что Санду могла играть нечестно и допускаю, что она могла играть честно. Но я верю в то, что она играла честно. Это моя позиция. Но при этом я не буду никогда критиковать тех пятнадцать шахматисток, которые подписали то письмо. Это значит, что у них были основания думать, что она играла нечестно. Я прекрасно их понимаю. Согласитесь, что показатель 5 из 5... И дело тут даже не в результате, а в качестве партий — человек в женских шахматах не допускает серьезных ошибок на протяжении пяти партий. Это достаточно подозрительно, и это не случается даже с первыми номерами по рейтингу. Мне кажется, что Санду дала своей игрой повод для сомнений (я не говорю — подозрений). И на мой взгляд, жесткие обвинения в адрес подписавших шахматисток — это очень некорректно. Против Наташи, я знаю, были очень серьезные обвинения. Но мне кажется, что она не давала поводов для сомнений в её порядочности. Если она пошла на этот шаг, значит, наверное, у неё были серьезные сомнения, серьезные подозрения. Но в целом мне не очень хочется очень подробно обсуждать эту ситуацию. Более того, я видела, что вчера Паша Эльянов выложил на фейсбуке, по-моему, ссылку на письмо Санду, и там сама Наташа написала, что по окончании чемпионата Европы по быстрым шахматам она напишет свое видение этой ситуации.
Е.СУРОВ: Я так же, как и вы, верю (вообще верить в прекрасное — это хорошо), что Наташа не только напишет, но и расскажет у нас в эфире.
А.КАШЛИНСКАЯ: Да, я думаю, что это было бы наиболее интересно. И тогда уже её можно было бы поспрашивать по этому поводу.
Е.СУРОВ: А вот если рассуждать не категориями «верю — не верю», а вы же психолог. Вы понаблюдали чуть-чуть за Санду, и как думаете — по вашим наблюдениям за ней, за её внешностью, поведением, — может она чего-то утаивать, скажем так?
А.КАШЛИНСКАЯ: Вы знаете, я играла с ней рядом в десятом туре. Она играла партию Сочко, играла ужасно. На мой взгляд, полное непонимание позиционное, здесь даже дело не в зевках. Но при этом я видела, как она старается. Мне было интересно, поэтому я наблюдала за ней. Она была очень сконцентрирована и поэтому никаких подозрений у меня не вызвала. Но вообще мне кажется, что вся эта ситуация — очередной щелчок для вышестоящих организаций, в первую очередь — ФИДЕ, чтобы как-то на законодательном уровне решать эти вопросы. Не чтобы участницы во время турнира должны были сомневаться. Я тоже прекрасно понимаю тех людей, которые подписали. Несмотря на то, что я сама не подписала и верю в то, что Санду играла честно, я очень не хотела попасть на неё в оставшихся турах. Я понимала, что подспудно у меня где-то сидела бы мысль: а вот она сейчас сделает ход по первой линии или по второй?
Е.СУРОВ: А давайте представим: если бы вдруг вы оказались на её месте, и шахматистки написали бы письмо с просьбой отключить ваши партии от трансляции — какова была бы ваша реакция? Потому что вы знаете, опять же, по откликам, что некоторые считают реакцию Санду чересчур эмоциональной.
А.КАШЛИНСКАЯ: Как раз мне не кажется, что её реакция настолько уж эмоциональная. Мы даже с мамой обсуждали эту ситуацию, и она сказала, что если, не дай бог, тебя когда-нибудь заподозрят в читерстве, то я бы тебе посоветовала просто подойти к судьям перед партией и сказать: давайте вы меня сейчас обыщете полностью, хотите — догола разденусь, но только если ничего не докажете, то принесите мне публичные извинения. Санду же заняла позицию, что она немножко в стороне от этой ситуации, а потом уже к концу турнира выложила это письмо. Кстати, она там говорила, что перед ней никто не извинился. Но я знаю точно, что, в частности, Настя Савина подходила к ней и лично извинялась.
Е.СУРОВ: Я хочу на всякий случай сказать ФИДЕ и античитерскому комитету, что если вдруг вы будете усовершенствовать правила и набирать специальных людей для обыска шахматисток — перед партией, во время партии или после партии, — то, пожалуйста, имейте в виду и мою кандидатуру. Готов оставить свою нынешнюю работу.
А.КАШЛИНСКАЯ: Там еще перед началом турнира арбитр объявил, что если кто-то подозревает игрока в читерстве, то во время партии он имеет право попросить досмотреть подозреваемого, и это должен делать человек того же пола, что подозреваемый.
Е.СУРОВ: А, то есть вы намекаете, что я еще и пол для этого должен сменить?
А.КАШЛИНСКАЯ: Да. Ну, а если говорить серьезно, то мне хотелось бы по этому поводу вспомнить одно интервью, которое давал вашему сайту Сергей Викторович Долматов. После него посыпался огромный шквал критики на его идею по поводу детектора лжи. Хотя я так и не поняла, чем идея была плохая.
Е.СУРОВ: Интересно, что мало того, что мы все об этой идее забыли, так еще и тот самый античитерский комитет, который вроде бы должен рассматривать какие-то версии, — я что-то не слышал, чтобы он заострил внимание хотя бы на этом предложении.
А.КАШЛИНСКАЯ: Нет, версии сейчас есть разные. Вот, опять же, читая фейсбук, мне понравилось, что написал Константин Ланда, и я полностью согласна — надо увеличивать наказание за это. Допустим, человек Х, у него сложная ситуация в семье, не дай бог, кто-то болеет, ему очень нужны деньги. Он идет на этот шаг — и чем он рискует? Ну, получит дисквалификацию на пару лет. Если у него тяжелая ситуация, он готов пойти на это. А если ввести уголовную ответственность — потому что если человек играет нечестно и выигрывает призы, то это реальное мошенничество, — то, наверное, люди будут больше бояться. Хочется в это верить, по крайней мере. Еще Матеуш Бартель писал, что можно давать право организаторам перед партией досматривать любого игрока, например, из первых пяти столов, случайным жребием. Вариантов, мне кажется, много. Очевидно, что проблема читерства сейчас все более и более актуальна, и наверное, стоит вплотную этим заняться.
Е.СУРОВ: «Приходилось ли вам сталкиваться с читерством напрямую?» — это мы уже постепенно переходим к вопросам, которые пришли.
А.КАШЛИНСКАЯ: Вы знаете, самое мое близкое «столкновение с читерством» было на этом турнире. Но еще раз повторю, я не играла с Санду, мне очень повезло в этом плане.
Е.СУРОВ: И такой вот философский вопрос задает читатель с ником «педагог»: «Между письмом 32-х и письмом 15-ти такая большая дистанция, как думаете?»
А.КАШЛИНСКАЯ: Это два абсолютно разных письма. В одном есть переход на личность, в другом просто говорится об обеспокоенности ситуацией. Это то, о чем я говорила — не хочется играть с кем-то и думать, читер твой соперник или нет. Ведь в турнире помимо Санду были еще участницы, которые начали довольно рьяно и вызывали подозрения у особо мнительных людей. И во избежание всего этого было подписано «письмо 32-х». Не очень понятно, почему эти письма попали в интернет. Насколько я помню, в этих письмах было указано, кому они адресованы, и там не было указано, что они адресованы общественности. Это были письма оргкомитету. И наверное, не совсем правильно, что их увидела та же Санду и так далее. Еще раз призываю всех не критиковать настолько сильно друг друга, а то вот сейчас начинается — одни критикуют других... Когда Наташа напишет свое мнение, у меня есть подозрения, что многие перекинутся опять критиковать тех, кто не верит в читерство Санду. Мне кажется, что просто надо занять свою позицию. Возможно даже она будет меняться, но я в принципе по жизни не сторонник категоричных взглядов.
Е.СУРОВ: Silach не задает никакого вопроса, а просто пишет: «Алина, вы мне нравитесь. Вопросов нет».
А.КАШЛИНСКАЯ: Да, спасибо большое. Я этот комментарий прочитала сегодня утром, он мне так настроение поднял! Единственное мне не понравилось — сейчас там нолик стоит, а когда я его прочитала, там стояло «-1» в оценке комментария. Значит, кто-то поставил анти-лайк, что мне немножко подпортило настроение.
Е.СУРОВ: Причем я могу даже еще больше его подпортить: если стоит «-1», это не означает обязательно, что один человек поставил анти-лайк. Это может быть, например, три минуса и два плюса.
А вам-то самой силачи нравятся?
А.КАШЛИНСКАЯ: Вы имеете в виду телосложение?
Е.СУРОВ: «Силач» — это ник у этого человека такой. Silach.
А.КАШЛИНСКАЯ: А-а...
Е.СУРОВ: Как вы относитесь к силачам?
А.КАШЛИНСКАЯ: Так же, как к обычным людям.
Е.СУРОВ: Понятно. А «Поединщик» (Николай Монин) — он, кстати, у нас в эфире уже делал вам комплименты, — и вот он здесь тоже делает вам массу комплиментов: «За Алиной наблюдаю уже лет 12 — с тех пор, как увидел 10-летнюю эту девчушку на детском чемпионате Европы в Будве. Она приехала туда за счет родителей, не отобравшись в российских соревнованиях. Сыграла просто блестяще, заняв 2-е место до 10-ти и „вернув“ потраченные на поездку деньги. Она даже ходила — не как другие. Это была — девочка-солдат. Позднее родители хотели продвинуть её во многих областях — в частности, как поэтессу». Но! Потом он пишет фразу, которая нивелирует все его комплименты. За такую фразу, конечно, надо просто бан давать, как минимум, на три года, как читеру: «У Алины нет больших талантов».
А.КАШЛИНСКАЯ: Да, но там было еще продолжение.
Е.СУРОВ: Да. «Есть один — огромный — любовь к жизни и способность каждый раз выдавать на-гора максимум!» Это близко к истине?
А.КАШЛИНСКАЯ: Любовь к жизни — да. А по поводу выдавать максимум — наверное все-таки нет, иначе бы у меня было больше достижений. Но я стараюсь.
Е.СУРОВ: Вот сейчас, когда вы закончите университет — все время будете шахматам уделять?
А.КАШЛИНСКАЯ: Это в планах, да. Сейчас для меня защита диплома и окончание университета — это такая болезненная и тревожная тема. Сказала «тревожная», несмотря на то, что тема дипломной работы звучит так: «Взаимосвязь тревожности шахматиста и успешности его спортивной деятельности». Так вот — да, несмотря на все это, у меня цель получить диплом бакалавра и после этого уже полностью посвятить себя шахматам.
Е.СУРОВ: А он вам вообще зачем был, этот диплом?
А.КАШЛИНСКАЯ: Я не знаю. Мне очень трудно даже объяснить, что я думаю по поводу высшего образования. Этот диплом нужен именно мне. Родители наоборот во время моих переживаний говорили: зачем это тебе нужно, давай бросим и так далее. Но у меня есть какое-то внутренне убеждение, что у человека должно быть высшее образование. Я понимаю, что это, может быть, немножко глупо; знаю очень многих людей, у которых нет высшего образования и уровень интеллекта которых зашкаливает, которых я безумно уважаю. Но чувствую, что мне этот диплом нужен.
Е.СУРОВ: Вопрос от Андрея Дарьина: «Где вы первый раз познакомились с шахматами?»
А.КАШЛИНСКАЯ: Трудно сказать. А! Первое мое шахматное воспоминание — я играла в сеансе, который давал один из лидеров «Яблока». Не помню, кто, если честно. Я была очень маленькая, играла очень-очень плохо, за мной стояла вся моя семья — брат и родители — и говорили: сдавайся. А сеанс был с часами. Вероятно, сеансер думал, что сидит маленькая девочка, играть не умеет — и в итоге он просрочил время.
Е.СУРОВ: Уж не Григорий ли Алексеевич Явлинский?
А.КАШЛИНСКАЯ: Не помню, если честно. Это было, когда мне было семь лет.
Е.СУРОВ: Но он был какой? Если брать самых-самых лидеров «Яблока», то если интеллигентная внешность, то это Явлинский, а если более такой брутальный, с суровым, даже страшноватым лицом, хотя тоже называет себя демократом — это Митрохин. Но я как-то не слышал, чтобы они в шахматы играли. [Это был Сергей Иваненко — прим. CN]
А.КАШЛИНСКАЯ: Мне с того сеанса запомнилось только то, как я его обыграла, и как потом меня вызвали на сцену и подарили львенка. С тех пор я коллекционировала игрушечных львят.
Е.СУРОВ: Может быть, львы стали потом вашим символом?
А.КАШЛИНСКАЯ: Нет, коллекционирование потом закончилось. Но у меня дома достаточно большая коллекция игрушечных львов, на все праздники мне их дарили. Был, например, огромный лев, размером в диван — сейчас, наверное, на даче где-то валяется.
Е.СУРОВ: Может быть, лет через пятьдесят что-то из этой коллекции попадет в музей шахмат, который у нас сейчас есть. И все будут подходить и смотреть: вот, таких львят собирала Алина Кашлинская. Хотя почему я в прошедшем времени говорю...
А.КАШЛИНСКАЯ: Да, я надеюсь, что через пятьдесят лет...
Е.СУРОВ: «Достигнут ли женские шахматы уровня мужских?» — вопрос от Павла Колчака.
А.КАШЛИНСКАЯ: Смотря что подразумевать от общим словом «уровень». На мой взгляд, очевидно, что вряд ли женщины когда-нибудь будут играть на уровне 2800, 2750 даже. Но то, что женщины в отдельных турнирах и в отдельных партиях могут на равных конкурировать с мужчинами — это и сейчас делает и Хоу Ифань, и другие шахматистки.
Е.СУРОВ: Теперь смотрите. Вконтакте, как обычно, пришло больше вопросов, но вопросы такие: планы на будущее, в каком турнире планируете играть, ваша любимая шахматная книга, какую бы посоветовали молодым начинающим шахматистам, кто из великих повлиял на ваше шахматное образование, какой дебют больше нравится за белых и за черных... Я долго думал, как выкрутиться из всей этой ситуации — не очень как-то хотелось подобные вопросы задавать и серьезно на эти темы беседовать. Но наконец-то нашелся один нормальный человек...
А.КАШЛИНСКАЯ: Да, я видела!
Е.СУРОВ: ...Который написал правду. А именно: «Думаю, всех мужчин, кто задавал вопросы про дебют, рейтинги и планы на будущее, интересует вопрос: есть ли у вас молодой человек? И где, помимо шахматных турниров, вас можно встретить?» Так что вам решать — отвечать на неинтересные вопросы или на интересные.
А.КАШЛИНСКАЯ: То есть у меня есть выбор?
Е.СУРОВ: Я бы все-таки настоял, чтобы на вопрос Евгения Яковлева, который я только что процитировал, вы ответили.
А.КАШЛИНСКАЯ: Но вы-то, Евгений, знаете ответ на этот вопрос. И потом я боюсь, что ответом на этот вопрос я немножко разочарую другого Евгения, который его задавал.
Е.СУРОВ: Нельзя, да. Я вам подскажу: даже если кто-то есть, то нельзя это раскрывать, если вы публичный человек.
А.КАШЛИНСКАЯ: Понимаете, я не хочу раскрывать, но дело в том, что очень скоро это само раскроется.
Е.СУРОВ: Ну что ж, заинтриговали. А где, помимо шахматных турниров, вас можно встретить? Может быть, хотя бы на этот вопрос ответите? Какая-то надежда все-таки должна быть у людей.
А.КАШЛИНСКАЯ: Да где угодно. Завтра буду в институте. Но желательно туда не приезжать.
Е.СУРОВ: Нет, в институте — не надо. Где еще?
А.КАШЛИНСКАЯ: Ну, я на фитнес хожу. По утрам гуляю или бегаю на стадионе рядом с домом. Но сейчас в основном сижу дома или езжу в институт.
Е.СУРОВ: Но вообще Москва большая, к сожалению. Если вот так просто пытаться найти Алину Кашлинскую по Москве, то боюсь, что... Вы все-таки должны как-то конкретизировать. Хотя бы район очертить.
А.КАШЛИНСКАЯ: ...
Е.СУРОВ: Скажите «Южное Бутово».
А.КАШЛИНСКАЯ: Коломенская.
Е.СУРОВ: Ваша любимая книга нешахматная?
А.КАШЛИНСКАЯ: Хороших книг много. Очень долгое время своей любимой я называла Гюго — «Человек, который смеется». А в последнее время настолько книги по учебе заместили всю художественную литературу, что я даже не соберусь с мыслями по этому поводу.
Е.СУРОВ: Мы все возвращаемся и возвращаемся к этой учебе, а я помню, что вы раньше говорили не только о психологии, но и о спортивной психологии, в том числе в отношении себя самой. Так вам удалось все-таки улучшить этот аспект в собственной игре?
А.КАШЛИНСКАЯ: Мне кажется, в целом прогресс за четыре года есть. Это видно и по результатам, и по рейтингу. И психологические сдвижки идут. Но я не уверена, что особую роль здесь сыграло изучение психологии в университете. Скорее просто общение с умными людьми.
Е.СУРОВ: Комментари от Николая Патоки, у которого тоже нет вопроса: «Какая умная девушка! И очень красивая».
А.КАШЛИНСКАЯ: Спасибо.
Е.СУРОВ: А Игорь Ашрафзянов спрашивает, с какого рейтинга соперника вы начинаете готовиться к нему?
А.КАШЛИНСКАЯ: А я всегда готовлюсь ко всем соперникам. Не уверена, что это настолько правильно — даже если с 1700 играю, все равно смотрю его партии. Другое дело, уровень погружения в подготовку может быть разный.
Е.СУРОВ: Виктор Скляров спрашивает, кто вдохновил на создание «Международного гимна шахматистов». Но, по-моему, мы это уже обсуждали.
А.КАШЛИНСКАЯ: Да, в прошлый раз очень много это обсуждали.
Е.СУРОВ: С тех пор новых произведений музыкальных не родилось?
А.КАШЛИНСКАЯ: Не-а.
Е.СУРОВ: И не хочется?
А.КАШЛИНСКАЯ: Нет, не хочется.
Е.СУРОВ: Тогда скажите, «когда обыграете в матче Хоу Ифань» (вопрос от Павла Родионова).
А.КАШЛИНСКАЯ: Сначала бы выйти на этот матч.
Е.СУРОВ: Когда планируете?
А.КАШЛИНСКАЯ: Не знаю, мне кажется, планировать здесь — самое гиблое дело. Выйти на матч можно только с помощью кубка мира, а загадывать результат кубка — дело неблагодарное.
Е.СУРОВ: То есть не кубка мира, а чемпионата мира?
А.КАШЛИНСКАЯ: Да-да, чемпионата!
Е.СУРОВ: Я подозреваю, что если вам удастся выиграть этот турнир — чемпионат мира, — то на матч с Хоу Ифань уже и необязательно будет выходить. То есть вы на него выйдете, конечно, но в истории вы и так уже останетесь.
А почему вы не остались на рапид в Грузии?
А.КАШЛИНСКАЯ: В частности, потому, что завтра предзащита диплома и скоро — защита. Надо готовиться. Ну, и еще есть некоторые причины...
Е.СУРОВ: У нас сегодня в эфире просто одни загадки.
А.КАШЛИНСКАЯ: Я не знаю просто, стоит раскрывать или нет.
Е.СУРОВ: Вы уже сказали «А»!
А.КАШЛИНСКАЯ: Вы думаете, «Б» надо говорить?
Е.СУРОВ: Я думаю, что да.
А.КАШЛИНСКАЯ: Ну... Особо наблюдательные люди могли заметить, что уже год как на моем безымянном пальце появилось колечко. Очень скоро я выхожу замуж. Извиняюсь перед Евгением, не помню фамилии...
Е.СУРОВ: Суров.
А.КАШЛИНСКАЯ: Нет, тот, кто спрашивал!
Е.СУРОВ: А неужели это событие случится прямо в ближайшие дни?
А.КАШЛИНСКАЯ: Нет, в ближайшие дни — диплом. У меня все по порядку.
Е.СУРОВ: Тогда уж и матч с Хоу Ифань надо запланировать, прямо в расписание поставить.
А.КАШЛИНСКАЯ: Нет, ну матч еще не скоро будет.
Е.СУРОВ: Хорошо, но раз уж вы объявили об этом, тогда назовите и имя своего избранника. Это же всем интересно.
А.КАШЛИНСКАЯ: Я думаю, что многие знают — это Радослав Войташек. Тоже шахматист, как нетрудно догадаться. Человек, который, в частности, мне очень помогал на чемпионате Европы. И я думаю, что без его помощи вряд ли мне бы удалось хорошо выступить.
Е.СУРОВ: Вот, а вы спрашиваете, почему у Санду так хорошо получалось. Она тоже, наверное, давно уже замужем? Ей тоже есть кому помочь.
А.КАШЛИНСКАЯ: Там проблема в том, что в дебюте я, может быть, получаю, неплохие позиции, но потом-то начинаю играть сама... И вот тут уровень подготовки с уровнем игры несколько различается.
Е.СУРОВ: Да, везет всяким семисотникам. Может быть, не всем, но некоторым точно везет. И еще один вопрос с сайта — о подругах. У вас есть подруги в шахматах?
А.КАШЛИНСКАЯ: Да, конечно. Я абсолютно не разделяю позицию, что в спорте не может быть друзей. Да, мы соперницы на время партий, которые играем между собой, но все остальное время можем абсолютно спокойно дружить. У меня достаточно много подруг, и вот могу, например, такой костяк назвать: Настя Савина, Настя Боднарук, Оля Гиря и я. Мы с детских сборов были все время вместе, учились в Училище олимпийского резерва, где пять дней в неделю жили все вместе. И несмотря на конкуренцию, уже больше десяти лет общаемся и у всех у нас очень хорошие отношения.
Е.СУРОВ: А вы вообще с кем-нибудь когда-нибудь ссорились? Из шахматного мира, например.
А.КАШЛИНСКАЯ: Даже и не помню. Поссорилась один раз с капитаном команды, когда мне на турецкой лиге деньги не выплатили. А из шахматистов — наверное, даже нет.
Е.СУРОВ: Из женщин, из женщин.
А.КАШЛИНСКАЯ: Из женщин? А что мне с ними ссориться? Зачем? С теми, которые мне не очень нравится, я стараюсь просто не общаться.
Е.СУРОВ: Женщины ссорятся только по одной причине — из зависти друг к другу.
А.КАШЛИНСКАЯ: Да у меня, в принципе, все хорошо в жизни, чего мне завидовать.
Е.СУРОВ: Алина, вы не должны так. Когда вы говорите «у меня все хорошо», это значит, что вы неинтересный гость, понимаете? О чем говорить с человеком, у которого все хорошо.
А.КАШЛИНСКАЯ: Нет, у меня ужасная ситуация — завтра предзащита, а я переживаю! Хотите, можем поговорить по этому поводу поводу.
Е.СУРОВ: Как вас поддержать? Знаете, был такой футбольный тренер известный, он говорил: надо пропотеть, и тогда уровень тревожности спадет. То есть спортивная нагрузка нужна.
А.КАШЛИНСКАЯ: Спасибо. Но я, к сожалению, еще не до конца выздоровела, поэтому пока ограничиваюсь прогулками по утрам.
Е.СУРОВ: Спрашивают на сайте о целях в шахматах. Есть у вас цели в шахматах?
А.КАШЛИНСКАЯ: Если глобально, то хочется завоевывать высшие места на чемпионатах мира. Но пока меня интересует совершенствование своего шахматного уровня, увеличение рейтинга. То есть более человеческие цели, более выполнимые.
Е.СУРОВ: И еще хочу спросить у вас вот о чем. Сейчас очевидно, что проблема читерства разрастается с невероятными темпами. Как вы думаете, как с ней бороться, и не настанет ли уже очень скоро день, когда никто ничего не сможет сделать с этой проблемой и шахматы просто умрут?
А.КАШЛИНСКАЯ: Хочется верить, что такое все-таки не настанет, что компетентные в этом вопросе люди займутся этим и будут приняты какие-то меры. Существуют различные варианты, как это предотвращать. И надеюсь, что в ближайшем будущем будут опробованы способы борьбы с читерством. Иначе, конечно, доходит до такого абсурда, как сейчас на чемпионате Европы — шахматистки пошли против шахматисток, грубо говоря. Это не очень правильно, когда вся ответственность на самих игроках.
Е.СУРОВ: Вы так часто сегодня произносили слово «вера». Во что вы еще верите в этой жизни?
А.КАШЛИНСКАЯ: Немножко в судьбу, верю в справедливость, в людей... Много во что верю.
Е.СУРОВ: А в России вам комфортно живется?
А.КАШЛИНСКАЯ: Ой, вы меня сейчас будете провоцировать говорить на политические темы...
Е.СУРОВ: Почему же. На общечеловеческие.
А.КАШЛИНСКАЯ: Мне хорошо живется там, где живет моя семья. Моя семья живет в России, в Москве, поэтому мне здесь хорошо.
Е.СУРОВ: А вот тут — смотря о какой семье говорить. Возникает логичный вопрос...
А.КАШЛИНСКАЯ: На данный момент у меня одна семья.
Е.СУРОВ: А ваша будущая семья где собирается жить?
А.КАШЛИНСКАЯ: А наша будущая семья будет решать проблемы по мере их поступления.
Е.СУРОВ: Алина, благодарю вас за то, что уделили нам время. Еще раз поздравляю вас и со всеми прошедшими событиями, и со всеми предстоящими.
А.КАШЛИНСКАЯ: Спасибо!
Е.СУРОВ: У вас просто жизнь из одних событий.
А.КАШЛИНСКАЯ: Да, этот год вообще богат на события. Буду надеяться, что он так и будет продолжаться дальше.
Е.СУРОВ: Это была Алина Кашлинская, которая верит в справедливость, в судьбу и в людей. А мы верим в неё и в её будущие успехи. Это был прямой эфир Chess-News.